Гори, чтобы светить.
Автор: Fessus
Бета: Givs-san(за что ей плюсище в карму)
Название: Invidia (Зависть)
Рейтинг: R
Жанр: дарк, драма, POV, мистика(как-то так О_о)
От автора: Собственно, четвертая история о буднях ангела мщения. Первые три находятся где-то внизу. Приятного прочтения.
Размещение: не смешите меня хД
читать дальшеРезкие порывы ветра разносили снежные хлопья во все стороны, срывая их с ветвей деревьев и телевизионных антенн. С приходом зимы один циклон стал сменяться другим, словно желая похоронить род людской под ледяной пустыней.
Моя стажировка завершилась более двух лет назад, и теперь я стал полноправным членом ангельского общества. Опыта мне, возможно, недоставало, но я пытался компенсировать этот недостаток более свежим взглядом на человеческую натуру.
Разумеется, основные свойства не изменяются. Все семь грехов по-прежнему актуальны, лишь их производные получили новые названия. Но люди также обожают нарушать запреты, рваться к власти и иллюзорной свободе. И когда черная чаша весов их души тянется вниз, за несчастными посылают нас.
Мы несем возмездие.
Мужчина или женщина, старик или ребенок – это абсолютно неважно. В некоторых аспектах мы более беспощадны, чем жители Ада.
Наше слово для тех, кто стоит выше, ничего не значит. И это порождает в нас новые чувства, которых мы боимся. Вдруг кто-то заметит, что мы меняемся.
Один из нас однажды высказался об этом вслух.
И где он теперь?
Я в очередной раз посмотрел на заполненное снежной крупой небо. Непогода меня не страшила, ведь сейчас на мне не было плоти. Сквозь завывания вьюги прорезалось протяжное дребезжание – звонок, означающий конец очередного урока. Я легко спорхнул с края крыши и неторопливо направился к парадному входу. С легкостью пройдя сквозь деревянные двери, я оказался в просторном холле, обставленном множеством скамеек, на которых дети переобувались. Пожилой охранник самозабвенно пялился в помятый сборник сканвордов, периодически покусывая кончик шариковой ручки. На поведение школьников ему было глубоко наплевать. Я сфокусировал на нем взгляд, и передо мной раскрылась книга его жизни, которая внешне сильно напоминала упомянутый сборник: детство в деревне, хулиганское отрочество, армия, а затем водопад из выпитой водки и самогона, пеленой застеливший взгляд в будущее. Типичный пример человека, который даже не пытался начать жить, но в конце пути начал осознавать свою ошибку. Жалкое зрелище.
По крайней мере, визит моих коллег Алексею Павловичу не грозил. Сам помрет и в очередь встанет. Там уже решать станут, куда его девать.
Наконец, из раздевалки показалась моя клиентка. Она была одета в длинный пуховик синего цвета с громоздким капюшоном. Торопливо переобув сменку на видавшие виды сапоги, она заторопилась к выходу. Я приметил небольшую компашку подростков, которые поспешили следом за ней. Судя по всему, одноклассники.
И вот я снова на улице среди порывов ветра и бесконечного снега, который, по счастью, проносился сквозь меня. Впереди синим пятном маячила моя цель.
– Ксюшка-шлюшка! – сложив ладони рупором, проорал мальчишка из компании, шедшей следом.
Дети засмеялись, но объект их насмешек продолжал нестись сквозь метель, и мне пришлось оставить их, чтобы не потерять девушку из виду. Сегодня я в очередной раз перечитывал ее дело, выданное мне начальником отдела. Признаюсь, я уже стал уставать от их поручений, потому что работать по одному и тому же профилю почти два года весьма утомляет. Хотелось разнообразия, но нет – мне раз за разом поручали разбираться с завистниками.
Ненавижу завистников. Меня от них воротит, хотя ангелы и не подвержены рвотным рефлексам. Лично я бы, наверное, воспользовался этой функцией при возможности, чтобы наблевать на головы больных завистью. Они действительно больные, ведь зависть – самый медленный грех в плане созревания. Она может копиться годами, прежде чем прорвётся и подтолкнёт человека к тому, о чем он после горько пожалеет.
В случае Ксении прорыв был близок. Сказывался возраст, в котором люди меньше всего себя контролируют, хотя это в их силах. Просто они подсознательно хотят сорваться с поводка.
Маленький город, неполная семья и отсутствие настоящих друзей могут превратить кого угодно в монстра.
Все началось около года назад, когда в классе Ксении появились новенькие. Брат и сестра, чья семья раньше жила в столице, а сейчас по неизвестным причинам перебралась сюда. На самом деле, отцу семейства предложили лакомый пост в области с перспективой оказаться у власти. А купленный за символическую цену внушительный земельный участок и выросший на нем особняк стал отличным доводом для остальных домашних. Инна и Артур пошли в школу, где не могли не произвести впечатления на провинциальных сверстников. Поклонники появились сразу, также как и те, над кем стоит шутить и издеваться. Ксюше не повезло – сначала она попала в лагерь фанаток Артура, а затем ее исключили из фан-клуба, после того как она посмела признаться в своих чувствах кумиру одноклассниц. Больше всего ей досталось от Инны, чье слово стало законом для всей мужской составляющей класса, что мечтательно смотрела на привлекательные формы девушки.
Пятнадцать лет – как раз тот возраст, когда почти любого можно склонить к безумию. Перепады настроения, максимализм, впечатлительность – в правильных руках это можно превратить в отличное оружие. Чем брат и сестра, увлеченные только друг другом, беззаботно пользовались.
Надо бы написать заявление в отделе Блуда…
Небо стало еще темнее, но снег продолжал идти, будто зимняя версия Всемирного Потопа. Я парил рядом с Ксюшей, которая уже пару часов торчала в популярной социальной сети. С уроками она расправилась достаточно быстро, поэтому, пока мама, вернувшаяся с работы, смотрела телевизор, ее дочь тратила свою жизнь на просмотр фотографий одноклассников. Старенький компьютер, оставшийся от отца, натужно гудел забитым пылью кулером, выводя на небольшой монитор очередные фото.
Зависть накапливается постепенно, любая мелочь может ее многократно преумножить. Пока человек не наберет все сто процентов, после которых последует внутренний взрыв. Неважно, с чего это может начаться: маникюр, крутой мобильник или цвет глаз – важно, что закончится все отнюдь не фейерверком с тортом.
Я понимал, чем на самом деле занималась Ксюша: она впитывала в себя новые частички от своих обидчиков, накручивая себя.
– У нее классный смартфон, а у меня китайская побрякушка с мутным экраном, – шептали ее мысли, запечатывая разум. – А еще у нее классная фигура, все парни на нее смотрят, а я мало того что плоская как доска, так еще и лицом на утку похожа.
Я просто парил рядом и ждал. Мне не разрешалось помогать, давать советы или же открыто вмешиваться в жизнь жертвы. Хотя зачастую люди сходили с верного пути из-за всякой ерунды, не желая ни на секунду задуматься.
Поэтому мне иногда жаль некоторых из них. Например, Ксюшу мне жаль по-настоящему. Она еще пожить не успела, а уже с безумной улыбкой копала себе могилу. Что станет с ее матерью, когда единственная дочь умрет? Сведет ли счеты с жизнью или же замкнется окончательно от всего мира, пока не испустит дух в темноте и пыли?
У меня есть силы, чтобы помочь, но нет на это права.
Разве это справедливо, Отец?
Ночью она плакала. Уже приноровившись делать это беззвучно, чтобы мама не услышала. Давилась от рыданий, кусая подушку, накрывшись одеялом с головой. Школа превратилась для нее в Ад, где правил двуглавый дьявол. И одну из этих голов она продолжала любить.
По крайней мере, она считала именно так. А я висел рядом с ее кроватью, размышляя о том, что этот завистник должен стать последним в моей карьере. Пусть кто-то другой рвется на части, мучаясь от иллюзии выбора: сострадание или долг?
У людей тоже хватает своих иллюзий, но их счастье в том, что они их не распознают. Ангелы же наполнены ими под завязку и каждую прекрасно знают.
Если подумать, то ангелом быть невыносимо.
Но быть человеком гораздо страшнее.
Наступил вторник, и моя будущая жертва вновь отправилась на свою Голгофу. Броня от насмешек уже давно разлетелась на части, теперь каждый оскал ранил не хуже ножа, а оскорбления застревали в душе подобно стрелам.
Остальные радовались, что место прокаженного занято, но ведь любой мученик рано или поздно умрет и кому-то придется занять его место. Это тоже понимали, поэтому никакой жалости или слов поддержки. Преподаватели все осознавали, но вмешаться боялись. Что им этот десятый класс, если через год будет еще один – зачем неприятности наживать? Да и папа новичков обещал круглую сумму на ремонт школы выделить. К чему проблемы?
Пока есть слабак, все довольны. Когда его не станет, начнется грызня.
И так по кругу жизни.
Вновь прозвенел звонок.
– Все выходите из класса! Сейчас физ-ра, я закрываю класс!
Ксюша первой влетела в раздевалку, захлопнув за собой хлипкую дверь. Она негодовала, что освобождение после простуды закончилось. Переодеваясь, она размышляла: не подойти ли к пухленькому физруку с жалобным лицом и шепотом попросить посидеть на лавочке из-за внезапно наступивших месячных.
Я терпеливо ждал, отстраненно наблюдая, как моя будущая жертва стягивает с себя потертые джинсы. На трусы с персонажем какого-то мультфильма мне тоже было плевать.
Дверь внезапно распахнулась, и на пороге показалась Инна во всей красе: длинные светлые волосы были туго стянуты в хвост, яркая футболка подчеркивала красивую фигуру. В одной руке она держала компактный спортивный рюкзак, а в другой – мобильник.
– Посмотрите, кто у нас тут сидит, – расхохоталась она, глядя снизу вверх на одноклассницу. Раздался звук включенной камеры. – А ну-ка покажи свои шикарные труселя! Давай, сучка!
Я вздохнул и закрыл глаза, чувствуя, как копившееся в Ксюше зло доходит до финальной отметки. Это было видно по глазам, которые утратили жизнь. Девочка сжала кулаки, не сводя взгляда с лица той, кому завидовала и кого ненавидела.
Инна открыла было рот, чтобы позвать остальных, но она не успела произнести ни слова. Ксюша в два шага оказалась рядом, одной рукой выбила телефон из рук одноклассницы, а второй – хлестнула ее по горлу. Затем она торопливо заперла дверь раздевалки на задвижку и вновь повернулась к Инне. Та в ужасе смотрела на забитую и некрасивую девчонку, доведенную до срыва. Будь она хладнокровнее, то могла бы бороться и даже сбежать, но шок оказался сильнее. Она не сопротивлялась, когда ее схватили за волосы и ударили лицом об стену. Ее глаза залило кровью, несколько зубов упали на пол, а нос превратился в жуткое месиво. После пяти ударов, Ксюша била свою одноклассницу об угол до тех пор, пока череп не треснул, а умирающая девушка не рухнула к ее ногам.
Я просто смотрел на убийство. У меня были силы, чтобы вмешаться, но права на это мне не давали. Это не моя работа.
Перемена почти закончилась, одноклассницы Ксюши стучали в дверь, чтобы переодеться. Могли ли они представить, что в это время происходило за дверью?
Вряд ли. Когда Ксюша выбежала из раздевалки, они лишь поворчали о том, какая она медленная и уродливая. Потом только зашли внутрь и включили свет. И тогда их визг слился воедино.
Она бежала прочь от школы. Ноги в легких кроссовках промокли насквозь и постоянно застревали в сугробах. Ее тело трясло – то ли от холода, то ли от адреналина. Снова начинался снегопад, и ее волосы быстро побелели. Она не бежала домой, ведь сегодня у мамы был выходной. Сейчас ей, наверное, звонят из школы и говорят о случившемся.
Господи, что же с ней будет?
А что будет с Артуром, когда он прибежит на девчоночьи крики?
Что он скажет своим богатым родителям?
Теперь ей было все равно. Она столько терпела. Ненавидела и завидовала, захлебывалась этими эмоциями, словно остановившись посреди бурной реки. Теперь ее уносило течением, убивая с каждой секундой.
Вокруг никого.
Какое-то поле…
Ах да, это же старый стадион.
Она устала, ноги так сильно дрожали, что стоять не было сил. Поэтому она упала на колени, обхватила себя руками и зашептала:
– Господи, помоги! Господи, прости!
Я стоял рядом и смотрел на нее. Буря усиливалась – я попросил ее об этом.
Девочка повалилась набок. Она плакала и просила помощи.
Но я не мог ей помочь. Только покарать за то, что произошло.
С другими грешниками все происходит быстрее, поэтому я просто выполняю работу и не думаю лишнего.
С завистниками все сложнее. Мы смотрим, как внутри них зреет, набухая, злоба. У нас нет иглы, чтобы прорвать гнойник заранее и избежать зла. Нам остается лишь наблюдать и ждать.
Это садизм.
Но мы не можем ничего исправить. Один уже пытался. И где он теперь?
Я стоял и смотрел, как девочку заносило снегом.
Она уже не дышала.
Лишь руки были сжаты в отчаянной мольбе.
Через час снегопад прекратился, а на небе появилось мутное зимнее солнце.
Бета: Givs-san(за что ей плюсище в карму)
Название: Invidia (Зависть)
Рейтинг: R
Жанр: дарк, драма, POV, мистика(как-то так О_о)
От автора: Собственно, четвертая история о буднях ангела мщения. Первые три находятся где-то внизу. Приятного прочтения.
Размещение: не смешите меня хД
читать дальшеРезкие порывы ветра разносили снежные хлопья во все стороны, срывая их с ветвей деревьев и телевизионных антенн. С приходом зимы один циклон стал сменяться другим, словно желая похоронить род людской под ледяной пустыней.
Моя стажировка завершилась более двух лет назад, и теперь я стал полноправным членом ангельского общества. Опыта мне, возможно, недоставало, но я пытался компенсировать этот недостаток более свежим взглядом на человеческую натуру.
Разумеется, основные свойства не изменяются. Все семь грехов по-прежнему актуальны, лишь их производные получили новые названия. Но люди также обожают нарушать запреты, рваться к власти и иллюзорной свободе. И когда черная чаша весов их души тянется вниз, за несчастными посылают нас.
Мы несем возмездие.
Мужчина или женщина, старик или ребенок – это абсолютно неважно. В некоторых аспектах мы более беспощадны, чем жители Ада.
Наше слово для тех, кто стоит выше, ничего не значит. И это порождает в нас новые чувства, которых мы боимся. Вдруг кто-то заметит, что мы меняемся.
Один из нас однажды высказался об этом вслух.
И где он теперь?
Я в очередной раз посмотрел на заполненное снежной крупой небо. Непогода меня не страшила, ведь сейчас на мне не было плоти. Сквозь завывания вьюги прорезалось протяжное дребезжание – звонок, означающий конец очередного урока. Я легко спорхнул с края крыши и неторопливо направился к парадному входу. С легкостью пройдя сквозь деревянные двери, я оказался в просторном холле, обставленном множеством скамеек, на которых дети переобувались. Пожилой охранник самозабвенно пялился в помятый сборник сканвордов, периодически покусывая кончик шариковой ручки. На поведение школьников ему было глубоко наплевать. Я сфокусировал на нем взгляд, и передо мной раскрылась книга его жизни, которая внешне сильно напоминала упомянутый сборник: детство в деревне, хулиганское отрочество, армия, а затем водопад из выпитой водки и самогона, пеленой застеливший взгляд в будущее. Типичный пример человека, который даже не пытался начать жить, но в конце пути начал осознавать свою ошибку. Жалкое зрелище.
По крайней мере, визит моих коллег Алексею Павловичу не грозил. Сам помрет и в очередь встанет. Там уже решать станут, куда его девать.
Наконец, из раздевалки показалась моя клиентка. Она была одета в длинный пуховик синего цвета с громоздким капюшоном. Торопливо переобув сменку на видавшие виды сапоги, она заторопилась к выходу. Я приметил небольшую компашку подростков, которые поспешили следом за ней. Судя по всему, одноклассники.
И вот я снова на улице среди порывов ветра и бесконечного снега, который, по счастью, проносился сквозь меня. Впереди синим пятном маячила моя цель.
– Ксюшка-шлюшка! – сложив ладони рупором, проорал мальчишка из компании, шедшей следом.
Дети засмеялись, но объект их насмешек продолжал нестись сквозь метель, и мне пришлось оставить их, чтобы не потерять девушку из виду. Сегодня я в очередной раз перечитывал ее дело, выданное мне начальником отдела. Признаюсь, я уже стал уставать от их поручений, потому что работать по одному и тому же профилю почти два года весьма утомляет. Хотелось разнообразия, но нет – мне раз за разом поручали разбираться с завистниками.
Ненавижу завистников. Меня от них воротит, хотя ангелы и не подвержены рвотным рефлексам. Лично я бы, наверное, воспользовался этой функцией при возможности, чтобы наблевать на головы больных завистью. Они действительно больные, ведь зависть – самый медленный грех в плане созревания. Она может копиться годами, прежде чем прорвётся и подтолкнёт человека к тому, о чем он после горько пожалеет.
В случае Ксении прорыв был близок. Сказывался возраст, в котором люди меньше всего себя контролируют, хотя это в их силах. Просто они подсознательно хотят сорваться с поводка.
Маленький город, неполная семья и отсутствие настоящих друзей могут превратить кого угодно в монстра.
Все началось около года назад, когда в классе Ксении появились новенькие. Брат и сестра, чья семья раньше жила в столице, а сейчас по неизвестным причинам перебралась сюда. На самом деле, отцу семейства предложили лакомый пост в области с перспективой оказаться у власти. А купленный за символическую цену внушительный земельный участок и выросший на нем особняк стал отличным доводом для остальных домашних. Инна и Артур пошли в школу, где не могли не произвести впечатления на провинциальных сверстников. Поклонники появились сразу, также как и те, над кем стоит шутить и издеваться. Ксюше не повезло – сначала она попала в лагерь фанаток Артура, а затем ее исключили из фан-клуба, после того как она посмела признаться в своих чувствах кумиру одноклассниц. Больше всего ей досталось от Инны, чье слово стало законом для всей мужской составляющей класса, что мечтательно смотрела на привлекательные формы девушки.
Пятнадцать лет – как раз тот возраст, когда почти любого можно склонить к безумию. Перепады настроения, максимализм, впечатлительность – в правильных руках это можно превратить в отличное оружие. Чем брат и сестра, увлеченные только друг другом, беззаботно пользовались.
Надо бы написать заявление в отделе Блуда…
Небо стало еще темнее, но снег продолжал идти, будто зимняя версия Всемирного Потопа. Я парил рядом с Ксюшей, которая уже пару часов торчала в популярной социальной сети. С уроками она расправилась достаточно быстро, поэтому, пока мама, вернувшаяся с работы, смотрела телевизор, ее дочь тратила свою жизнь на просмотр фотографий одноклассников. Старенький компьютер, оставшийся от отца, натужно гудел забитым пылью кулером, выводя на небольшой монитор очередные фото.
Зависть накапливается постепенно, любая мелочь может ее многократно преумножить. Пока человек не наберет все сто процентов, после которых последует внутренний взрыв. Неважно, с чего это может начаться: маникюр, крутой мобильник или цвет глаз – важно, что закончится все отнюдь не фейерверком с тортом.
Я понимал, чем на самом деле занималась Ксюша: она впитывала в себя новые частички от своих обидчиков, накручивая себя.
– У нее классный смартфон, а у меня китайская побрякушка с мутным экраном, – шептали ее мысли, запечатывая разум. – А еще у нее классная фигура, все парни на нее смотрят, а я мало того что плоская как доска, так еще и лицом на утку похожа.
Я просто парил рядом и ждал. Мне не разрешалось помогать, давать советы или же открыто вмешиваться в жизнь жертвы. Хотя зачастую люди сходили с верного пути из-за всякой ерунды, не желая ни на секунду задуматься.
Поэтому мне иногда жаль некоторых из них. Например, Ксюшу мне жаль по-настоящему. Она еще пожить не успела, а уже с безумной улыбкой копала себе могилу. Что станет с ее матерью, когда единственная дочь умрет? Сведет ли счеты с жизнью или же замкнется окончательно от всего мира, пока не испустит дух в темноте и пыли?
У меня есть силы, чтобы помочь, но нет на это права.
Разве это справедливо, Отец?
Ночью она плакала. Уже приноровившись делать это беззвучно, чтобы мама не услышала. Давилась от рыданий, кусая подушку, накрывшись одеялом с головой. Школа превратилась для нее в Ад, где правил двуглавый дьявол. И одну из этих голов она продолжала любить.
По крайней мере, она считала именно так. А я висел рядом с ее кроватью, размышляя о том, что этот завистник должен стать последним в моей карьере. Пусть кто-то другой рвется на части, мучаясь от иллюзии выбора: сострадание или долг?
У людей тоже хватает своих иллюзий, но их счастье в том, что они их не распознают. Ангелы же наполнены ими под завязку и каждую прекрасно знают.
Если подумать, то ангелом быть невыносимо.
Но быть человеком гораздо страшнее.
Наступил вторник, и моя будущая жертва вновь отправилась на свою Голгофу. Броня от насмешек уже давно разлетелась на части, теперь каждый оскал ранил не хуже ножа, а оскорбления застревали в душе подобно стрелам.
Остальные радовались, что место прокаженного занято, но ведь любой мученик рано или поздно умрет и кому-то придется занять его место. Это тоже понимали, поэтому никакой жалости или слов поддержки. Преподаватели все осознавали, но вмешаться боялись. Что им этот десятый класс, если через год будет еще один – зачем неприятности наживать? Да и папа новичков обещал круглую сумму на ремонт школы выделить. К чему проблемы?
Пока есть слабак, все довольны. Когда его не станет, начнется грызня.
И так по кругу жизни.
Вновь прозвенел звонок.
– Все выходите из класса! Сейчас физ-ра, я закрываю класс!
Ксюша первой влетела в раздевалку, захлопнув за собой хлипкую дверь. Она негодовала, что освобождение после простуды закончилось. Переодеваясь, она размышляла: не подойти ли к пухленькому физруку с жалобным лицом и шепотом попросить посидеть на лавочке из-за внезапно наступивших месячных.
Я терпеливо ждал, отстраненно наблюдая, как моя будущая жертва стягивает с себя потертые джинсы. На трусы с персонажем какого-то мультфильма мне тоже было плевать.
Дверь внезапно распахнулась, и на пороге показалась Инна во всей красе: длинные светлые волосы были туго стянуты в хвост, яркая футболка подчеркивала красивую фигуру. В одной руке она держала компактный спортивный рюкзак, а в другой – мобильник.
– Посмотрите, кто у нас тут сидит, – расхохоталась она, глядя снизу вверх на одноклассницу. Раздался звук включенной камеры. – А ну-ка покажи свои шикарные труселя! Давай, сучка!
Я вздохнул и закрыл глаза, чувствуя, как копившееся в Ксюше зло доходит до финальной отметки. Это было видно по глазам, которые утратили жизнь. Девочка сжала кулаки, не сводя взгляда с лица той, кому завидовала и кого ненавидела.
Инна открыла было рот, чтобы позвать остальных, но она не успела произнести ни слова. Ксюша в два шага оказалась рядом, одной рукой выбила телефон из рук одноклассницы, а второй – хлестнула ее по горлу. Затем она торопливо заперла дверь раздевалки на задвижку и вновь повернулась к Инне. Та в ужасе смотрела на забитую и некрасивую девчонку, доведенную до срыва. Будь она хладнокровнее, то могла бы бороться и даже сбежать, но шок оказался сильнее. Она не сопротивлялась, когда ее схватили за волосы и ударили лицом об стену. Ее глаза залило кровью, несколько зубов упали на пол, а нос превратился в жуткое месиво. После пяти ударов, Ксюша била свою одноклассницу об угол до тех пор, пока череп не треснул, а умирающая девушка не рухнула к ее ногам.
Я просто смотрел на убийство. У меня были силы, чтобы вмешаться, но права на это мне не давали. Это не моя работа.
Перемена почти закончилась, одноклассницы Ксюши стучали в дверь, чтобы переодеться. Могли ли они представить, что в это время происходило за дверью?
Вряд ли. Когда Ксюша выбежала из раздевалки, они лишь поворчали о том, какая она медленная и уродливая. Потом только зашли внутрь и включили свет. И тогда их визг слился воедино.
Она бежала прочь от школы. Ноги в легких кроссовках промокли насквозь и постоянно застревали в сугробах. Ее тело трясло – то ли от холода, то ли от адреналина. Снова начинался снегопад, и ее волосы быстро побелели. Она не бежала домой, ведь сегодня у мамы был выходной. Сейчас ей, наверное, звонят из школы и говорят о случившемся.
Господи, что же с ней будет?
А что будет с Артуром, когда он прибежит на девчоночьи крики?
Что он скажет своим богатым родителям?
Теперь ей было все равно. Она столько терпела. Ненавидела и завидовала, захлебывалась этими эмоциями, словно остановившись посреди бурной реки. Теперь ее уносило течением, убивая с каждой секундой.
Вокруг никого.
Какое-то поле…
Ах да, это же старый стадион.
Она устала, ноги так сильно дрожали, что стоять не было сил. Поэтому она упала на колени, обхватила себя руками и зашептала:
– Господи, помоги! Господи, прости!
Я стоял рядом и смотрел на нее. Буря усиливалась – я попросил ее об этом.
Девочка повалилась набок. Она плакала и просила помощи.
Но я не мог ей помочь. Только покарать за то, что произошло.
С другими грешниками все происходит быстрее, поэтому я просто выполняю работу и не думаю лишнего.
С завистниками все сложнее. Мы смотрим, как внутри них зреет, набухая, злоба. У нас нет иглы, чтобы прорвать гнойник заранее и избежать зла. Нам остается лишь наблюдать и ждать.
Это садизм.
Но мы не можем ничего исправить. Один уже пытался. И где он теперь?
Я стоял и смотрел, как девочку заносило снегом.
Она уже не дышала.
Лишь руки были сжаты в отчаянной мольбе.
Через час снегопад прекратился, а на небе появилось мутное зимнее солнце.
@музыка: Godspeed you! Black emperor – London is dead
@настроение: хренпоймичто